Коринна ниоткуда в нигде
Для того, чтобы продолжить собственно куклами, воспользуюсь, с разрешения авторов, фото leserate и hohenheim'a.

Участвуют Каже, Тень, Анна-Мария, Зелёная, Рихард и Коринна. Вышла маленькая история.

(но слов и фото всё же много)

Как всегда, она попалась на блеск. Часто это бывал всего лишь блеск водоёмчика, радуга в луже с бензином или фольга фантика, и она знала это, но всё равно каждый раз проверяла, потому что не умела не надеяться на удачу, назначенную только ей. Коринна вошла в эту дверь/спустилась в полуподвал/под сень торгового павильона, в гараж, в подъезд, пещеру ли - случилось так, что она этого не отметила. Что было скверно неосторожностью на самом деле. Чем думала, о чём?



Штука оказалась вроде и стоящей, а чудной какой-то и бесполезной - будто красивые флаконы нанизали на добротную бечеву. Флакончики и медные блюдца, тяжёлая связка. Э, зачем так делать?
Такое нет, не стыришь. Ну так день ещё не кончен.



Огляделась. Стены завешаны пёстрой тканью, совсем практически шатёр. Диванец тоже как бы до боли знаком. Как из дома не уходила. Пол такой потёртый. Прохладно после улиц, солнечные пылинки. Ни души.
(Домой что ли пора заглянуть?)
Где это она? Прислушалась к лепечущим за стеной и тонущим в драпировках звукам и узнала знакомый ритм, напев. Давно всё было. Мама с папой были ещё бедны, а Коринна была ещё младшей из детей. Так отплясывала где придётся, умиляя всех добропорядочных граждан, кто не успел улизнуть.



Здесь точно выступают, она знает этот запах.
Расправила юбки, повела плечами.
На цыпочках, не нашуметь, вот так...
Ой...



Вкрадчивая дробь. И откуда?! Никаких шагов перед тем, никаких разговоров. Помнишь ли рассказы про призраков? Так вот как ходят через стены. Или ты просто так завоспоминалась одна, что не слышала ничего?



Вряд ли тебя не заметили. Сложи-ка юбку потихоньку. Если попустят, и извиниться не зазорно. Впервой ли за ушко быть выдворенной? А тронут ушко, такие слова скажу... ихние увянут без возврата.
Да я разве что плохое делаю, ага?



Вослед за барабанчиком за спиной заныл... саксофон. Сколько же их тут всех?



Ой ты, светленький какой. Синеглазенький, редкий какой.



Ох ты, ещё белее один - бывает ли? А девчонка с ними... А, это не клан ли их... светленьких? Ах, ну с раз с музыкой пришли - сразу бить не будут. А я, может, тоже с музыкой! А я каблучками барабанить... эх, зачем в последнем магазе не каблуки брала? Платформой чечётка не та будет.
Ну и что. Я и без каблуков музыка себе сама.



Девчонка кивнула ей приветливо и занялась струнами. Коринна решила, что её принимают за кого-то, кого, быть может, они как раз ждут. А это значит, можно позажигать хулигански, пока недоразумение не выйдет наружу... а куда спешить? Дорога - она всегда с тобой. Эх, рааааз...



А вот ему, с саксом, отчего-то страшно второй раз в глаза взглянуть. Не то стыд, не то оторопь. А он разве злой? Злых Коринна за версту видит.
Она и принялась крутиться проворно, чтобы быстрее уводить вынужденный взгляд.



Так, не вразлетится ли всякое тыренное из кармацнев? А, нет, стыдно сказать, но из тыренного у неё нынче только игруха из зоомага - кошачий мячик, который загорается, когда его лапой трогают, реешная* штука, а вот не сложилось у Коринны до сих пор заиметь, хотя всё детство заглядывалась. И пёрышко попугайное оттуда же, сто баллов тырение - птиц и не заметил утраты.

*ре - 1/100 ползлата



И Коринна взлетела, и музыка въярила!



Коринна писать не умела, читать не умела, со скрипкой и той же гитарой не так чтобы сложилось, гадать как мама, не выходило, ни шить, ни готовить, одним словом, а ещё свои кудрявые мысли (те, которые самые важные) словами сказать никогда не пыталась - но вот плясать, но вот в пляске никто не был как она. Пляска была её языком, капиталом и оружием (не считая ножничек, конечно, которые тоже и то, и другое, и третье). С лицом покер-улыбашечным, плыла, притоптывалаа, выкобенивалась, выбивала искорку ногой, свивалась и скрывалась с головой в заплатанном ворохе, успевая за короткие обращения лицом к лицу разглядеть и оценить странных музыкантов.



А девчонка - не девчонка. Постарше. Играет, но не...
Они не готовились вместе все раньше, вот...



Бого-бонго-бонго-быстро-медленно-деловито-печально... код ритмом, сигналы длинными пальцами... а этот не... глаз не разглядеть, но не такие, не синие...
...не брат им. И каждый другому не брат, не сестра, на второй взгляд и не похожи. Вместе и не вместе.



Куда ж меня занесло? К кому я попала? Почему не остановятся, дух не переведут? Слова не скажут?
Откуда знают песни из моего детства?
И будто играют с ними, в них , в звуки, в наигрыши - таких заходов, завивов ни от кого не встречала. Не говоря о том, что мало кому на саксе пришло бы в голову изображать.



Струхнула, струхнула, Коринна? Вышла к тайне - и бежать? Рано. Поддай ещё! Гоп, гоп, веселее!



Ой, ктой-то серый, этот-то откуда выткался?



Это, серость - это нормально или нет? Что с башкой. Не туда думает. Смешной какой, голенастый! А плясать как круто подстроился. Башку эту самую на отсечение, что он до сих пор моих танцев не знал, прямо от меня здесь и сейчас выучился!
Ну и не надо слов.





Я знаю, кто ты, зверь невиданный - Конь-Огонь. Только погрустневший, как уголёк. И тебя откуда-то принесло...
Я знаю, мы здесь все не знаем языка друг-друга, но мы беседуем. Я поняла - это шарада и дана мне с собой, чтобы разгадать. Придёт время, пойму, что здесь было сказано мне.
А иначе только бы меня и видели. Я беду ж-й чувствую, а здесь мне спо-кой-на!



Коринна не заметила, когда появилась молодая женщина в длинном зелёном платье. Она присоединилась к их танцу, как если и родилась в нём, но потом...





...как дирижёр, взяла на себя, выпрямила, успокоила и замедлила. Изменила.
И верно. Как вовремя. Усталость.
Коринна чувствовала одиночество. Иногда, после того, как сделаешь финт - или стыришь хорошо, или обдуришь хамского злодея, или убежишь от охранника, или повеселишься как следует - дом твой теряется, кожей больше не узнаёшь направления к нему. Дорога всё так же бесконечна, но какое-то время пуста становится.
Совсем одна.



И подошёл он, и руку протянул, приглашая. Тысячи мурашков, и не все от того, что он бессовестно, нереально хорош... а что-то в нём брррррррское, нетаковское, как если Коринна смотрит и не видит, в смысле, сама виновата, отсюда и полсостава неразъяснённых муравьёв.
Ну так вон лесенка и дверь, поплясала - делай ноги уже, правило номер один; глубоко не лезь, улыбайся не до дна, не пей, не обольщайся, думай вовремя. Если мужчина хочет танцевать с тобой, то, вероятно, знаешь, что?
Она, конечно, знала, и всегда заранее готовила позиции для отбытия с места, где ей расхочется быть.



Но второе правило номер один - сама себе ты хозяйкой стала. Мама не видит, папа не видит, соседи не скажут, горе-женихам ни за что не догадаться, где она, что делает - отчего бы и да?



Даже жаль, что прытынденты не могут видеть, как натягивает им нос Коринна...



Музыка вслед за ними вдохнула глубоко, разлилась и забилась медленным сердцем. Откуда-то повеяло вечерней свежестью, стены заколыхались, зашумела по-осеннему листва.
Женщина в зелёном пела.



Коринна вдруг разрыдалась как соплячка и вырвалась из деликатнейших объятий саксофониста.





Они все отчего-то заулыбались. Но не обидно. И вдарили снова. Синеглазый подмигнул серому, и они...

Коринна хохотала и хлопала в ладоши, наблюдая рок-н-рольный перепляс.
Она здесь нашла, что хотела, очевидно.
Она была здесь ребёнком и здесь для неё заранее был приготовлен праздник.



Они все видели её насквозь, знали давно, понимали.



Они хотели развлечь её. Подарить много подарков просто так и порадоваться тому, как она из множества выбирает те для себя, что особенно по вкусу.





Ночь прошла - никто не устал и не проголодался. Потому что ночь была - одно мгновение.



"Мне нельзя влюбиться, это совсем не то, зачем я ушла из дома, разве я хочу ни за комарий чих в самом начале свернуть свою дорогу?"
Выбрав момент, в который, как думала она, никто на неё не смотрит, Коринна подобрала юбки и выбежала вверх по лесенке прямо на укрытый росой буйно заросший рассветный пустырь.
Пока июль - пока жива.

***